Имел б я холст расшитый небом
Украшенный луны и солнца светом
Синий, сумрачный и черный холст
Расшитый ночью, днем, закатом
Я расстелил б тот холст под сенью твоих ног
Но я бедняк и у меня лишь грёзы
И я простираю грёзы под ноги тебе
Ступай легко, мои ты топчешь грёзы!
Он улыбнулся мне ласково – нет, гораздо больше, чем ласково. Такую улыбку, полную неиссякаемой ободряющей силы, удается встретить четыре, ну – пять раз в жизни. Какое-то мгновение она, кажется, вбирает в себя всю полноту внешнего мира, потом, словно повинуясь неотвратимому выбору, сосредоточивается на вас. И вы чувствуете, что вас понимают ровно настолько, насколько вам угодно быть понятым, верят в вас в той мере, в какой вы в себя верите сами, и безусловно видят вас именно таким, каким вы больше всего хотели бы казаться.
